Я подхожу к окну, завернувшись в тёплый, полностью пропахший сигаретным дымом плед. По стеклу стекают мелкие прозрачные капли дождя, напоминая мне о том, почему я здесь, с какой целью. Закрывая глаза, всё представляю прошлую реальность, то, что больше никогда не станет ни моим настоящим, ни будущим. Яркие образы мелькают в голове, заставляя меня поёжиться. Прошлое всегда даёт о себе знать, помните?
No matter how many times that you told me you wanted to leave
No matter how many breaths that you took you still couldn't breathe
No matter how many nights did you lie wide awake to the sound of the pausing rain
Where did you go? Where did you go? Where did you go?
30 Seconds To Mars – Hurricane
Вздрагиваю, услышав до боли знакомый звук входящего сообщения. Экран ноутбука тускло горит в темноте полупустой комнаты. Дотрагиваясь до ледяной клавиатуры, нажимаю «enter», заранее осознавая, кто хочет услышать меня в столь поздний час.
Э: Ну ты как?
Улыбаюсь, что я могу ответить на это? Он и так всё знает, понимая, что приходится мне терпеть здесь.
Вампиры никогда не боялись лишить меня жизни. Сколько я себя помню, приходилось спасаться, предавать и унижать, лишь бы остаться в живых. Маленькими, едва заметными шагами я достигала своей цели. Но добравшись до опорной точки, я падала, приходилось вставать без помощи, уверенности и его руки.
- Смешная. Ты опять наступила на те же грабли. – Ехидная улыбка, бешеный блеск его изумительных глаз и постоянно бесившая меня самоуверенность. Столько лжи и самообмана было тогда в этих словах. Ему было жаль меня, откровенно обидно и непонятно, почему я так истязала себя. Постоянно напоминая ему о своей сущности.
- А не наплевать ли? – Привычный сарказм. - Справлюсь, как всегда, ты же знаешь. – Ни доли сомнения. В отличие от него я знала, за что боролось, верила в то, что была права.
Я приезжала домой, кое-как добиралась до своей комнаты и становилась под горячие струи воды. И тогда, именно в тот самый момент, слёзы наконец-то текли по моим щекам, давая понять, что этот бой я выиграла, но какой ценой.
К: Ты серьёзно? Думаешь, это настолько важно?
Я еле печатаю, пытаясь согреть замёрзшие пальцы рук, своим едва заметным дыханием. Представляю себе его лицо, все эти подвижные, подвластные ежесекундной эмоции отблески чувств, которые он так умело скрывал ото всех. Вот сейчас, раздумывая над ответом, он провёл рукой по лицу, будто бы смахивая все сомнения. Я это ощущала благодаря той незримой связи, о которой так много мы слышим в последнее время и…
Э: Прекрати, ты же знаешь, что я просто волнуюсь. Временами.
«Засранец», - проносится мысль у меня в голове. Как же мне хотелось сейчас услышать его звонкий смех, который погружал меня в какое-то странное состояние между реальностью и больным воображением. Но не сейчас. Я попросту была заперта в плену иллюзий, которые с каждым днём разрушали всё больше и больше. Мы это знали. Но каждый по-своему решил эту проблему. И, видимо, оба не совсем удачно.
К: Скажи лучше, неужели сейчас всё действительно так страшно? Как Джейкоб? Он ведь не…
Я прерываюсь, не могу даже представить себе мысль о том, что с ним что-то случилось в этой отчаянной схватке. Всматриваясь в появившуюся надпись «печатает», нервно провожу пальцами по уже давно стёртым буквам на клавишах моего ноутбука.
- Детка, давай быстрее, у тебя ещё пятнадцать минут до тех пор, когда мама начнёт свои ежегодные попытки втиснуть тебя в одно из этих ужасных многочисленных платьев. – Я улыбаюсь и поворачиваюсь к последнему оставшемуся подарку: большая прямоугольная коробка в красивой упаковке. Солнце заливает ярким светом её поверхность, фольга отбрасывает красочные ослепляющие блики по всей комнате.
Уже зная, что там лежит, я заранее пыталась определить отправителя, обыскивая каждый миллиметр в поисках приложенной записки или открытки. Не найдя таковой, разочарованно тяну на себя красивую ленту, опоясывающую коробку. В один момент подарочная упаковка раскрывается, из неё выпадает маленький клочок бумаги. Трясущимися руками дотрагиваюсь до него, заранее пугаясь перспективы открыть имя отправителя. Бумага была явно дорогой: золочёные оттиски по краям и приятный, практически парфюмерный запах, как ничто иное говорят об этом.
«Я надеюсь, ты сможешь принять от меня хотя бы это. Не переживай, красавица, это ни к чему тебя не обязывает. С днём рождения, девочка!
Всё ещё твой,
К.»
- Дочка, я уже устала тебя ждать, что ты там? – в комнату врывается мама с огромным количеством пакетов. Увидев меня на кровати с подарком, который она явно до этого не видела, застывает, а затем расплывается в понимающей улыбке. – Это…
- Прекрати, мам, я не знаю, кто адресат. – Пытаюсь натянуть маску равнодушия, хотя внутри всё бушует от переполняющих меня приятных эмоций. Он запомнил, он ждёт, всё ещё ждёт.
Э: Ренессми и Джейк… они, знаешь, поругались. Она боится, слишком долго они пытались не дать ей понять, что происходит. Блэк её поцеловал, представляешь? Хоть лапы ему все повырывай. Конечно, все пытаются хотя бы как-то принять его. Ты же знаешь. Я боялся, что кто-то из них не сдержится и нарушит-таки договор. Но нет, крепятся. Сейчас волчара вернулся к себе в Ла-Пуш. Хотя, знаешь, мне кажется, что не всё так просто. Они не видят того, что представляется мне…
Я внимательно вчитываюсь в каждую буковку, связывающую меня с тем далёким миром, который когда-то был частью моей жизни. Мне уже не больно, надеюсь на это, я не хочу казаться слабой. Только не сейчас, когда ему так нужна моя поддержка.
Делая один глубокий вдох, я заставляю себя сосредоточиться, уповая на то, что пойму написанное правильно, именно так, как он хочет это до меня донести.
Джейкоб, Джейкоб, Джейкоб… всё ещё слишком импульсивен, он должен был остановиться ещё тогда, далёких семь лет назад, когда почувствовал это притяжение, но нет, это же импритинг, как же иначе? Я зла, конечно, зла. Это всё не входило в мои планы, в его планы, в наши в конце-то концов. Оборотень, отчаянно влюблённый в полувампиршу сильнейшего из кланов. Смешно даже.
Congratulations on the mess you made of things;
On trying to reconstruct the air and all that brings.
And oxidation is the compromise you own
But this is beginning to feel like the dog wants her bones saved.
TV on the Radio – DLZ
Дождь не утихает, отбивая какой-то свой собственный отчаянный ритм, как будто бы разговаривая со мной, принимая всю боль на себя, не давая потеряться в происходящем. Я ценю это, правда, ценю, но так не хочу превращаться сейчас в бездушную глыбу. Мне не нужна жалость, я сама выбрала такой путь, кто бы что ни говорил.
Подношу руки к клавишам, я должна узнать про ещё одного очень важного человека. Остальные подождут, я спрашивала про них в прошлый раз, сейчас важнее всего он – тот, от которого когда-то зависела моя будущая судьба.
К: А Аро? Что ты о нём слышал? Пожалуйста, только не скрывай от меня правду.
Я практически была готова сейчас умолять человека на той стороне воображаемого провода. Мне важно было знать, чтобы предотвратить то, что собирался совершить один из моих ближайших друзей. Я мысленно обдумывала, что бы я могла сделать…
Э: Всё хорошо, тихо, спокойно… Как в морге.
Едва прочитав появившиеся на экране слова, я поняла, что он врёт: откровенно и совершенно не задумываясь. Ярость была слишком велика, чтобы её скрывать.
- Какого чёрта ты творишь? – скинув со своих плеч плед, вскочила со стула, запуская руки в непослушные спутанные волосы. Зажмурив глаза так сильно, как могла, я закричала: пронзительно и истерично. Только так я сейчас могла не нагрубить парню, снабжающему меня такой важной и недоступной информацией.
Вдох, резкий выдох, ещё один вдох…
Море, я всегда любила запах моря. А он никогда не понимал этого моего до одержимости странного пристрастия. Я ходила на берег только ночью, одна, пытаясь не разбудить его, уповая на то, что я всё-таки могла пробраться сквозь разбросанные по полу простыни и подушки, ни разу не споткнувшись. Каждый шаг отдавался эхом в ушах, сердце бешено стучало о грудную клетку, отбивая рванный, полуненормальный ритм. Спазмы сбивали дыхание, в горле образовывался комок, и я вся превращалась в один натянутый нерв.
Выбираясь из комнаты, закрывала за собой белую деревянную дверь, напоследок бросая на спящего мужчину тревожный взгляд. Доходила до кухни, наливала апельсиновый сок в до блеска намытый любимый стакан. Ночью вкус цитрусовых всегда улучшается, мне так казалось. Дрожащими руками опуская использованную посуду на мраморную столешницу, закрывала глаза, боясь, что сейчас включится свет и войдёт он, рассерженный моей очередной ночной выходкой.
Выждав буквально пару секунд, на цыпочках пробиралась к выходу, накидывая на плечи его куртку. Закрывая за собой входную дверь, запускала руки в глубокие карманы верхней одежды и шла по песчаному берегу.
Дом возле моря всегда был моей детской мечтой.
Успокоившись, я подхожу к ноутбуку. Мужчина должен мне сказать правду, и он об этом знает.
К: не ври, хотя бы не сейчас…
Отвожу глаза от клавиатуры, устремляя взор в окно. Темнота давно поглотила всё. Я не вижу даже любимого дерева, растущего в паре метрах от дома. Это та самая ель, под которой когда-то я нашла себе пристанище. Там я пряталась от детских страхов и взрослых обманов.
Э: Деймон пришёл к Аро.
Я не могу понять, что он написал, нет, я не верю. Теперь уже паника накрывает меня с головой. Судорожно печатая, отбивая рванный ритм на клавишах, я пытаюсь понять, как такое могло произойти.
Э: Успокойся, ты сейчас всё равно ничего не решишь своей глупой паникой. Повелитель практически принял его в свои ряды. Он очень удивлён и обеспокоен появлением Сальваторе, но всё же знает, насколько важно это «приобретение» для него.
Он его принял, я пыталась осознать всё то, что написал парень, но не могла. Как можно принять предательство? Как? А Деймон именно предал, он опять пресёк все возможные попытки спасти его.
- Ну и к чёрту вас всех! Глупые, глупые, глупые! – ярость уже перерастала в истерику, я ударяю кулаками по столу, кусая губы до крови. Они все пытались строить из себя грёбанных героев, а я не могла даже сказать, насколько же всё это наигранно и неверно.
Слышу звук, напоминающий мне о том, что мой собеседник прислал ещё одно сообщение. Плевать, только не сейчас. Я не выдержу новую удушающую информацию, ещё один потерянный враг или друг сломает меня, сегодня не поможет даже наша победа.
Мне захотелось вновь укутаться в плед и спрятаться от всего этого жестокого мира, против которого боролась всю жизнь. Я нуждалась в тёплых заботливых руках, обнимающих меня за плечи, в любимом голосе, нашёптывающим мне, что всё будет хорошо, в родном запахе, сопровождавшем меня на протяжении всех самых страшных событий последних месяцев. Но я не могла позволить себе даже этого.
Опять тот же звук. Сообщение. Я знаю, что потом буду сильно жалеть о том, что сейчас сделаю, понимаю, что он разломает там у себя всю мебель в комнате, буквально сгорая заживо от неизвестности. Но я не могу позволять ему привязываться ещё больше, зависеть от этого ещё сильнее, он должен знать, что когда-нибудь это всё закончится вместе со мной, просто оборвавшись так же, как телефонный звонок из-за исчезнувшей внезапно связи.
Медленные шаги, тихая поступь, еле слышное дыхание нарушают идеальную тишину дома. Я двигаюсь неспешно, пытаясь растянуть удовольствие от осознания, что он всё ещё незримо здесь со мной. Подойдя к столу, судорожно захватываю ртом воздух, а затем захлопываю крышку от ноутбука, прерывая сеанс связи.
Как будто бы слышу его рычание сейчас, вижу напряжённые скулы и сжатые в кулаки ладони. Оседаю на пол, обхватывая себя руками. Ещё один гвоздь в крышку моего гроба вбит. Я загнала его туда своими руками. Жалкая. Закрываю глаза, давая волю рвущимся наружу слезам, возвращаясь обратно в мою нереальную реальность.
внешность держим.
